Содержание
почему нам стоит отказаться от описания себя в технических терминах
Рубрики : Культура, Последние статьи, Технологии
Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными, сделав любое пожертвование или купив что-то из нашего литературного мерча.
Наше тело — образцовая машина? Организм — выверенный механизм? Мозг — совершенный компьютер? Писатель, автор книги «География безумия» («The Geography of Madness») Фрэнк Бурес рассказывает, как механистические метафоры тела, которые появляются в Америке и распространяются по миру, искажают наше представление о человеческом сознании, здоровье и болезнях и почему нам необходимо отказаться от восприятия себя в технических терминах.
Раньше, когда я смотрел в зеркало, я видел много разных вещей: тело; набор клеток; фантастический механизм. Я видел эти вещи не потому, что они были отражением реальности, и не потому, что тело и мозг на самом деле являются машинами. Я видел их, потому что я родился в Америке, и это моя культура.
В нашей стране распространено механистическое понимание тел. Мы представляем себя как машины из мяса и костей. Мы рассматриваем врача как механика, чья работа состоит в том, чтобы найти сломанные детали и исправить их. По крайней мере, на протяжении столетия представление о том, как наши органы работают и ломаются, было нашей главной метафорой для разговора о болезни и здоровье. В 1960-е годы в своих популярных телевизионных спецвыпусках National Geographic решительно описал человеческое тело как «Невероятную машину».
Тело невероятно, но мой взгляд на него, как на машину, на правомерность подобной метафоры, начал разрушаться, пока я работал над своей книгой «География безумия» о так называемых «культурных синдромах». Как написала Сьюзен Зонтаг в своем эссе «СПИД и его метафоры» в 1989 году:
«Конечно, невозможно думать без метафор. Но это не означает, что нет таких метафор, от использования которых мы не могли бы отказаться».
В то время Зонтаг вела крестовый поход против военной метафоры, которая пронизывала медицину. Сначала её возмущение было сосредоточено на «войне с раком», которая касалась ее, так как у нее самой был такой диагноз. Но она чувствовала, что военное мышление не имело смысла в попытке исправить то, что было болезнью. Она писала:
«Мы не захвачены. Тело не является полем боя. Болезни не являются ни неизбежными жертвами, ни врагами».
Зонтаг была права, бросая вызов метафорам. Но идея, что болезнь – это нечто, что вторгается в тело, имеет глубокие корни в нашем мышлении, как отметила американская научная писательница Линн Пэйер (Lynn Payer) в книге «Медицина и культура». Ее глава, посвященная Америке, называется «Вирус в машине».
Пэйер отмечала, что любящие технологии американцы уже давно видят тело в механических терминах, ссылаясь на метафору 1920-го года, которая рассматривает тело в качестве автомобиля, нуждающегося в ежегодном техосмотре.
Когда мы думаем о крови, мы видим сантехнику: насос (сердце) и трубы (вены и артерии), и это может объяснить нашу необыкновенную любовь к шунтированию. Поэтому искусственное сердце было изобретено в Америке, а не в другом месте. Это также может объяснить, почему хваленому искусственному сердцу так и не удалось полностью решить проблему больного человеческого. В своем роде эта история представляет собой провал метафоры. Сердце – это нечто гораздо более сложное, чем просто насос, гоняющий кровь.
Такие механические образы резко контрастируют с равнозначными визуальными французскими метафорами, которые, по наблюдениям Пэйер, основываются на идее тела как рельефа местности или земли, на которой все растет. Это представление использует модель виноградника, и французские медики склонны рассматривать болезнь, как то, что нуждается в плодородной почве, в которой можно пустить корни. В результате в большей мере французская медицина ориентирована на укрепление почвы, чтобы сделать недоступной для процветания и разрастания болезни.
В Америке почва – это поверхность для бомб.
Метафоры не контролируют наши мысли, но они могут установить границы для них. Цель метафоры в том, чтобы взять нечто, что нам известно, и использовать его, чтобы объяснить что-то, чего мы не знаем. Слово «метафора» этимологически связано с греческим metapherein, означающим «переносить», «перенос». Связав две несопоставимые вещи, метафора как бы переносит какую-то характеристику с одного предмета на другой. Она привносит конкретность чего-то, что мы можем себе представить (как, например, война), на что-то, чего мы не можем представить (например, рак).
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Эволюция и метафорический язык: Роберт Сапольски о нашей способности думать символами
Последствия наших метафор реальны. Оборонительные, милитаристские метафоры привели к агрессивности американской медицины, толкающей врачей и пациентов к чрезмерному лечению. Они разжигают наше желание всегда делать хоть что-то, чем ничего — даже тогда, когда уже ничего нельзя сделать.
Наше военное мышление заставляет нас относиться к смерти как поражению и к жизни как победе. Это помогает объяснить, почему миллиарды долларов тратятся на поддержку жизни людей в их последние месяцы, независимо от качества этих жизней. Именно поэтому мы ужасаемся, имея дело с хроническими заболеваниями (которые не могут быть побеждены). И поэтому до недавнего времени мы просто игнорировали их, а не помогали людям жить с ними.
Тем не менее, метафоры неизбежны, как заметила Зонтаг. За последнее столетие наша машинная метафора хорошо работала в борьбе с инфекционными заболеваниями. Но в других областях она менее полезна. А в области психического здоровья — практически бесполезна.
Все это стало беспокоить меня с тех пор, как я начал исследовать синдромы, в которых наша культура играет важную роль. Я стал видеть, что таким же образом, как мы используем машины, чтобы объяснить наше тело, мы используем их, чтобы объяснить наш разум. Как Рейчел Авив отметила в своем эссе «Существует только трепет» («There is Only Awe»), наука и техника уже давно дали нам стенограммы наших ментальных жизней.
Она пишет:
«В 1600-х гг. сознание воспринималось, как часы, которые находятся в постоянном и регулярном движении. Двести лет спустя, когда химия стала модной наукой, сознание стало соединением структур, которое может быть разбито на элементы — индивидуальные ощущения и мысли. В индустриальную эпоху, когда Фрейд начал развивать свою теорию, казалось, что сознание функционирует, как паровой двигатель: когда эмоциональное давление и напряжение становятся слишком велики, тайные подземные силы безрассудно высвобождаются».
На сегодняшний день выбранная нами метафора для сознания (и мозга) – компьютер. Мы говорим о нашей неврологии в терминах жестких дисков, жестких проводок и программирования. Мы говорим о мозге, используя термины «сети» и «обработка», «ввод» и «вывод». Мы представляем себе, что это своего рода большой серый калькулятор.
Эта линия мышления накладывает механистические характеристики компьютера на качества сознания – характеристики, которых оно на самом деле лишено.
С другой стороны, она также переносит проявившиеся качества сознания обратно на наши компьютеры, питая наши раздутые опасения по поводу искусственного интеллекта.
Чем глубже я начал разбираться в этих вопросах, тем очевиднее для меня стали пределы компьютерной метафоры. Есть так много качеств, которые компьютер не может воплотить в себе, в том числе те, которые определены в некоторых из сегодняшних важных открытий в области эпигенетики, нейропластичности, плацебо- и ноцебо-эффектов, все из которых связаны с рекурсивными процессами, с помощью которых организм изменяет себя и с помощью которых «убеждения» организма изменяют его физиологию.
Это точка, где компьютерная метафора начинает рушиться. Многие из нас, даже те, кто восхищается метафорами, ощущает это в какой-то степени. В интервью 2013-го года философ и когнитивист Дэниел Деннет сказал:
«Мозг — это компьютер, но он очень отличается от любого компьютера, к которому вы привыкли. Он не похож на ваш рабочий стол или ноутбук как таковой, он не как ваш iPhone, за исключением некоторых особенностей.
Это гораздо более интересное явление».Так что мозг — далеко не компьютер.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Дэн Деннет: «Опасные мемы и эволюция культуры»
Использование механической модели сознания уже давно воспринимается как проблема. В 1977-м году психиатр Джордж Энгель придумал «биопсихосоциальную модель» психического здоровья в качестве альтернативы механистической биомедицинской модели. Это имело некоторое влияние на движение американской медицины в сторону пациент-ориентированных подходов лечения (в отличие от врач-центрированных подходов), а также на развитие психонейроэндокринологии и психонейроиммунологии.
Почти каждый год кто-то пытается вернуть биопсихосоциальную модель, ссылаясь на новые данные, которые не соответствуют старому шаблону. Но по-настоящему она так никогда и не приживалась. Это могло случиться именно потому, что она был лишена интуитивной составляющей. Она воспринималась, как куча перемешанных слов. Реальная проблема заключается не в том, что эта модель неверна.
А в том, что она не имеет метафорической силы, что, по иронии судьбы, является одновременно её слабостью и её силой.
В конце концов, я наткнулся на подобную идею, но с большим метафорическим весом. Я нашел её у канадского философа Яна Хакинга. Он назвал эту модель biolooping («биопетля»), согласно которой тело и ум влияют друг на друга в петле обратной связи, которую трудно (хотя и не всегда невозможно) распутывать. Я считаю, что это может быть нашей единственной надеждой на новую медицинскую модель, которая способна охватить вещи, о которых мы узнаем. Кажется, что она охватывает круг причинно-следственных связей, которые связывают наше сознание (не мозг) и наше тело.
Образ петли лучше, чем полное отсутствие картинки, и существенное усовершенствование старой метафоры прямой механической линии — от тела к сознанию. Но есть еще одна полезная метафора, которая появляется в моём сознании.
Это образ воды, рек, волн, течений. В том, как наши истории и синдромы перетекают между нами, как наши убеждения проходят через нас, было нечто, что заставило меня вернуться к образу воды.
Может быть, это связано с тем, что текущая вода является одновременно мощной и податливой, беспощадной и уступчивой. Кажется, русло, в котором течет река, лучше всего отражает то, как наши убеждения, страхи, надежды, наши микробы и наши нейроны перемещаются по нам. Все эти жидкие процессы. Так же, как и они, вода поднимается и спадает, ускоряется и замедляется.
Так что сегодня, когда я смотрю в зеркало, я вижу это. Я больше не вижу автомобиль, компьютер или какую-либо машину. Вместо этого я вижу человека, кружащегося вокруг себя, безумно гребущего вниз по течению, рулящего вручную между скал и всегда изо всех сил старающегося управлять всем потоком, в том числе самим собой.
По материалам: «How we think of the body as a machine affects healthcare»/Undark.org.
Обложка: © Sandra Eterovic/flickr.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
культуратехнологии
Похожие статьи
почему так важно двигаться правильно
Обычно мы не следим за тем, как двигаемся.
Из-за этого при выполнении обычных движений напрягается гораздо больше мышц, чем необходимо. Мы тратим больше энергии, а в итоге получаем мышечные зажимы и боли. Но этого можно избежать, если научиться двигаться правильно.
Наше тело идеально. Оно разработано так, чтобы совершать максимум полезной работы при минимуме напряжения, ведь изначально экономия энергии была в приоритете.
Однако со временем воздействие окружающей среды портит осанку, а стрессы, негативный жизненный опыт и сидячий образ жизни создают мышечные зажимы — постоянное неестественное напряжение мышц.
Каково это — двигаться с минимальной затратой сил
Чтобы наглядно объяснить, зачем нужно экономичное движение, приведём цитату из книги Моше Фельденкрайза «Осознавание через движение: 12 практических уроков». Автор сравнивает тело человека с машиной.
Эффективно действует та машина, в которой все части точно слажены друг с другом, смазано всё, что должно быть смазано, трущиеся части плотно прилегают друг к другу без зазоров и без грязи.
Энергия не тратится на бесполезные движения, отнимающие её у нужной работы.
Наиболее эффективные движения — те, что лишены случайных, лишних действий. Устранив лишнее напряжение, вы начинаете двигаться максимально легко.
Важно научиться превращать движения, требующие усилий и напряжения, в хорошие движения, то есть в движения, которые прежде всего эффективны, а также удобны и легки.
Чтобы лучше понимать, о чём идёт речь, проверьте это на себе. Попробуйте выполнить два простых теста, которые помогут узнать, умеете ли вы двигаться экономично и эффективно.
Тест со стулом
Сядьте на край стула, положите кончики пальцев на шею и попробуйте встать. Напряглась ли шея? Попробуйте встать ещё раз, оставляя шею расслабленной. Получилось?
В процессе вставания со стула не задействованы мышцы шеи, но они автоматически напрягаются. Это и есть то самое лишнее движение, когда вы тратите силы на то, что на самом деле требует совсем незначительного напряжения.
Попробуйте отследить, в какой момент напрягается шея. У меня напряжение возрастает, когда тело подаётся вперёд, а грудь нависает над ногами. Чтобы убедиться, что это напряжение лишнее, я пробовала расслабить шею в таком положении. Мне удалось это сделать.
Значит, можно встать, не напрягая мышцы шеи во время подъёма из сидячего положения. Просто мы привыкли так делать, поэтому переучиться довольно трудно.
Тест с весами
Есть ещё один хороший тест, для которого вам понадобятся механические весы.
Сядьте на стул и поставьте ноги на весы. Теперь попытайтесь встать как можно более легко и плавно. Скорее всего, стрелка весов сначала перейдёт за отметку вашего веса, потом откатится обратно и через несколько колебаний примет нужное положение. Если ваше движение будет плавным и эффективным, стрелка медленно достигнет отметки вашего веса, но не перейдёт за неё и не будет колебаться.
Закрепощение мышц, неправильные двигательные паттерны, плохая осанка — всё это становится привычкой и воспринимается как нормальное движение и положение тела.
Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не так. Вы тратите много сил на бесполезные движения, мышцы находятся в постоянном напряжении, а тело принимает неестественное положение.
Как изменить это? Для начала попробуйте чаще наблюдать за собой.
Наблюдайте за собой каждую свободную минуту
Чтобы исправить неправильное положение, нужно его сначала заметить. Часто ли вы обращаете внимание на свою позу? Сделайте это прямо сейчас.
Скорее всего, вы обнаружите очаги напряжения там, где их быть не должно. Проверьте плечи. Чаще всего они зажаты и приподняты. Затем обратите внимание на шею. Она напряжена и подана вперёд?
Проверьте мышцы лица. Чаще всего они расслабляются только во сне, и мы не замечаем, как в течение дня лицо застывает в хмурой маске. Как насчёт нижней челюсти? Не слишком ли она напряжена? Может, стоит чуть ослабить напряжение?
Заведите привычку в течение дня оценивать положение своего тела и напряжение мышц. Обратите внимание на своё тело и постарайтесь расслабить все мышцы, которые неоправданно напрягаются в данный момент.
Это будет вашей мини-медитацией в течение дня и отличной возможностью повысить экономичность движения. Вслед за расслаблением тела снимается и психическое напряжение.
Если вы привыкнете обращать внимание на своё тело, у вас получится делать это в любых обстоятельствах, в том числе и в стрессовых ситуациях. Оцените, как вы двигаетесь, когда боитесь, расстроены, возбуждены после ссоры или спора на повышенных тонах. Попробуйте изменить положение тела в этой ситуации. Вы увидите, как меняется и психологический настрой.
Ищите, как оптимизировать движение
Любое движение, которое требует от вас усилий, может быть оптимизировано и превращено в более лёгкое.
Тело человека устроено таким образом, чтобы основное усилие выполнялось за счёт широких мышц, расположенных ближе к центру тела: ягодичных, мышц бёдер, спины и живота. За счёт них мы ходим, бегаем, поднимаем тяжести.
Если при поднятии тяжестей основное усилие приходится на ягодичные мышцы и мышцы бёдер, вы не надорвёте спину и сможете поднять больший вес.
Для этого держите спину прямо, отведите таз назад и выполните хороший присед во время подъёма. Если же вы попытаетесь поднять вес за счёт мышц рук и спины, это плохо кончится для вашей поясницы. Даже в единоборствах хороший удар рукой возможен только при участии бёдер. Если изолировать бёдра, не получится сильный удар.
Не забывайте о том, что нужно научиться правильно двигаться: поднимать тяжести, заступать на возвышенности и переносить тяжёлые предметы в вытянутых руках так, чтобы ничего себе не повредить.
Обращая внимание на своё тело и помня о механике движения, вы можете самостоятельно искать, как сделать что-то проще и легче, как подключить к движению крупные группы мышц и снять нагрузку с более мелких.
Вот пример из жизни. Я гуляю с зимней коляской с полозьями, у которой не регулируется ручка. Поскольку я довольно низкого роста, эта ручка расположена слишком высоко, поэтому руки постоянно устают. Я начала искать более выгодное положение, чтобы снять нагрузку с рук, и обнаружила, что если опустить плечи и немного подать их вперёд, а также вытянуть руки вперёд, нагрузка с них снимается.
Я толкаю коляску силой корпуса, то есть использую те же крупные мышцы, за счёт которых иду, а руки просто передают усилие, не напрягаясь при этом.
Это касается любых движений, при которых устают мышцы. Допустим, вы несёте коробку, у вас устают руки. Попробуйте прижать её к себе. Так вы снимите нагрузку с рук и перенесете её на крупные мышцы, которые к этому готовы.
Исследуйте движение. Если вам неудобно и тяжело, не оставляйте попыток сделать что-то легче. Вы сможете избежать травм и приучить себя двигаться правильно.
Следите за дыханием
Говоря о движении, нельзя не упомянуть о дыхании. Оно напрямую влияет на то, как вы двигаетесь, насколько вы пластичны и как хорошо можете выполнять то или иное действие.
Развивайте привычку к диафрагмальному дыханию — это не так сложно. Наблюдайте за собой и старайтесь дышать животом. Это естественное для человека дыхание, а вскоре вы привыкнете к нему.
Кроме того, дыхание участвует в формировании эмоционального фона и психических реакций.
Оно моментально реагирует на волнение, страх, стрессовую ситуацию, но может и восстанавливать спокойствие, если вы контролируете его. Вы можете обеспечить себе комплексный успокаивающий эффект и приучить себя дышать правильно, качественно насыщая тело кислородом.
В упомянутой книге понятно и просто объясняется связь между движением, эмоциями, чувствами и разумом, а также приводятся упражнения, которые научат вас дружить со своим телом и выполнять привычные движения легче и проще.
Движение — это жизнь. Жизнь — это процесс. Усовершенствуйте качество процесса, тогда вы усовершенствуете саму жизнь.
Ия Зорина
Почему покупка автомобилей в США такая странная
Си-Эн-Эн
—
То, как мы покупаем машины в Америке, просто странно.
cms.cnn.com/_components/paragraph/instances/[email protected]» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»>Просто подумайте об этом на мгновение. Когда вы хотите купить холодильник, вы не идете в магазин Whirlpool, затем в магазин Maytag и в магазин Bosch. Вы идете в магазин бытовой техники. И даже если есть магазин, в котором продается одежда только одной компании, например Gap, которая продает одежду только Gap, этот магазин принадлежит и управляется Gap.
Но когда вы хотите купить новую машину, вам приходится ходить в разные магазины за разными марками. Однако магазин Ford не принадлежит Ford, а магазин Toyota не принадлежит Toyota. Они принадлежат другим компаниям, большим и маленьким, но очень редко они принадлежат компании, название которой вывешено на входной двери.
Сегодня большинство новых автомобилей покупаются у официальных дилеров, и эта система закреплена законом. Почему это?
Джоэл Лернер/Синьхуа/Getty Images
Что еще более странно, если новая автомобильная компания хочет открыть свой собственный магазин и продавать напрямую покупателям, во многих штатах США это запрещено законом. Если признанный автопроизводитель хочет начать это делать, это незаконно практически везде в Америке.
Но как так получилось? Почему эта система так сопротивляется изменениям?
Причины связаны со сложностью сделки (покупка автомобиля сложнее, чем покупка холодильника или брюк), а также со взрывным ростом отрасли в первые годы ее существования.
Чтобы понять, почему мы покупаем и продаем автомобили в отличие от других товаров в Америке, нужно оглянуться на сумасшедшие и часто жестокие первые дни американской автомобильной промышленности.
В конце 1800-х и начале 1900-х вы могли увидеть машину, припаркованную возле универсального магазина, и продавец внутри с радостью примет ваш заказ на одну.
По Мангейму, Германия, Берта Бенц водила изобретение своего мужа Карла, Benz Patent Motorwagen, который считается первым в мире автомобилем с двигателем внутреннего сгорания, выполняя заказы любопытных прохожих.
Некоторое время Sears продавала Sears Motor Buggy через каталог заказов по почте.
Некоторые компании даже продавали автомобили буквально в рассрочку. Клиенты заказывали одну или несколько деталей за раз, которые доставлялись по почте, и в течение нескольких месяцев могли собрать свой собственный автомобиль.
Некоторые предприимчивые бизнесмены стали торговать автомобилями на полную ставку. Уильям Мецгер, который начал продавать электрические и паровые автомобили различных марок в Детройте в 1898 году, обычно считается первым автомобильным дилером.
«Это была одна из самых больших проблем в первые 10-15 лет существования американской автомобильной промышленности», — сказал Мэтт Андерсон, куратор отдела транспорта в музее Генри Форда.
«Какая модель лучше всего подходит для продажи автомобилей населению? И было испробовано множество разных вещей».
Берта Бенц разъезжала на творении своего мужа Карла, Benz Patent Motorwagen, выполняя заказы любопытных зрителей. (На этом снимке изображена чуть более поздняя модель Patent Motorwagen, за рулем которой находится мужчина.)
Bildagentur-online/Universal Images Group/Getty Images
В те первые дни автомобильные компании появлялись повсюду, хотя многие из них быстро разорялись. Но с теми немногими, кто преуспел, производство автомобилей резко возросло. Производство автомобилей в США выросло с 4000 единиц в 1900 году до 1,9.миллионов в 1920 году, согласно статье Томаса Маркса 1985 года в журнале Business History Review.
В частности, одна компания производила так много автомобилей, что требовалось еще больше инноваций, чтобы справиться со всеми продажами.
Этой компанией была Ford Motor Co., а автомобилем была модель N.
Производимый с 1906 по 1908 год, Форд выпустил 6000 моделей N за один год, поразительное число для того времени. (Модель N была предшественницей гораздо более известной Ford Model T.)
Хотя Ford еще не начал использовать движущуюся сборочную линию, он все еще производил и продавал так много автомобилей, включая другие буквы алфавита, что компания начала нанимать сеть дилеров, чтобы справиться со всем этим.
В то время как Генри Форд руководил проектированием и производством автомобилей, его знаменитый вспыльчивый деловой партнер Джеймс Кузенс занимался финансами и продажами.
Он нанял независимых дилеров, полагая, что кто-то будет работать усерднее, работая на себя.
Но он не облегчил им задачу.
Генри Форд (справа) и Дэвид Грей, член правления Ford Motor Co., в Ford Model N возле завода компании на Пикетт-авеню.
Архив Беттмана / Getty Images
Согласно книге Дугласа Бринкли «Колеса для мира», дилеры должны были заплатить 50% стоимости автомобиля авансом при заказе их инвентаря, а другую половину — при его доставке. (Другие автопроизводители предложили более мягкие условия.) Он также потребовал, чтобы дилеры продавали исключительно Ford, сказал историк Ford Motor Co. Тед Райан.
Сам Генри Форд требовал, чтобы дилеры держали в наличии готовый запас запчастей для мгновенного обслуживания автомобилей Ford, когда это необходимо, и, кроме того, чтобы дилерские центры Ford содержались в презентабельном и чистом виде.
Учитывая деньги, которые нужно было заработать, дилеры были рады вмешаться и продавать только Ford. Подобно каналам, которые были вырыты для приема воды, эти каналы сбыта в значительной степени существовали как раз в тот момент, когда Модель Т, которая должна была производиться миллионами, начала наводнять американский рынок.
Согласно книге «Автомобильный век» Джеймса Флинка, в 1908 году, когда в продажу поступила модель T, в Соединенных Штатах насчитывалось 253 активных автопроизводителя.
К 1929 году их было всего 44. Даже при 44 автопроизводителях 80% всех автомобилей, проданных в США в том году, были произведены всего тремя компаниями: Ford, General Motors и Chrysler. Все они следовали примеру Форда, продавая через франчайзинговых дилеров, которые продавали только свои бренды. Постоянный спрос на автомобили и их относительно высокая стоимость сделали это жизнеспособным.
К середине 20-го века автомобильные дилеры имели реальное политическое влияние и помогли принять законы, которые защищали их независимый бизнес от посягательств со стороны крупных автопроизводителей. Здесь продавец демонстрирует двигатель Chevrolet Master 1937 года выпуска.
Архив Халтона / Getty Images
«У них была власть требовать эксклюзивности бренда отчасти потому, что дилер мог выжить только за счет одного бренда», — сказал Брайан Аллан, давний руководитель автомобильной розничной торговли, а ныне президент Hyrecar, компании, которая обслуживает водителей.
«Это очень выполнимо по сравнению с другими типами продуктов».
Сложность сделки по продаже автомобилей, включая обмен, перепродажу подержанной модели владельца и постоянное обслуживание, также позволяет полагаться на стороннюю специализированную компанию, как это сделал знаменитый в прошлом генеральный директор GM Альфред Слоан-младший. объяснил в своей книге «Мои годы в General Motors».
«Производителю было бы трудно организовать и контролировать необходимые тысячи сложных торговых учреждений», — писал он в своих мемуарах, опубликованных в 1963 году.
Долгое время автомобильные дилеры находились во власти автопроизводителей.
Автомобильная компания могла решить, практически из прихоти, позволить другому магазину, торгующему ее автомобилями, открыться прямо на улице от существующего места. Или автопроизводитель может просто решить отрезать дилерский центр от новых запасов.
Но через несколько десятилетий автомобильные дилеры начали пользоваться своей властью, сказал Андерсон из The Henry Ford.
Автомобильный дилер обычно был одним из крупнейших местных предприятий в своем районе. Автодилеры платили налоги, они спонсировали местные мероприятия, такие как команда Малой лиги и парад Четвертого июля. И они способствовали политическим кампаниям и владельцам даже сами баллотировались в офис.
Вскоре законодательные собрания штатов по всей стране принимали законы, защищающие их от злоупотреблений со стороны крупных автомобильных компаний.
«В 40-х и 50-х годах у вас были такие семейные автомобильные дилеры, которые жаловались на то, что их использует «большая тройка» [детройтских автопроизводителей]», — сказал Дэниел Крейн, профессор Мичиганского юридического университета. Школа. «И так это привело к этой серии законов о защите дилеров».
Совершенно новые автомобили Toyota выставлены на продажу в One Toyota of Oakland, 6 февраля 2019 года в Окленде, Калифорния.
Джастин Салливан / Getty Images
GM был крупнейшим автопроизводителем Америки почти столетие. Его только что свергла Тойота.
Эти соответствующие финансовые и политические силы создали своего рода взаимное притяжение, которое с тех пор связывает автодилеров и автомобильные компании вместе на протяжении многих десятилетий.
Это также удерживало других.
Эти законы были направлены на то, чтобы помешать крупным автопроизводителям, таким как General Motors и Ford, открывать собственные магазины. По словам Крэйна, во многих штатах законы интерпретируются таким образом, чтобы не дать таким стартапам, как Tesla, Rivian и Lucid, открывать свои собственные магазины, даже если они не будут конкурировать с уже существующими франчайзинговыми дилерами.
Некоторые говорят, что есть очень веские причины, по которым традиционные франчайзинговые дилерские центры должны быть защищены.
Автосалоны остаются важными экономическими столпами в своих сообществах, сказала Эрин Керриган, управляющий директор Kerrigan Advisors, финансовой фирмы, которая консультирует владельцев автосалонов. Все эти вещи о спонсорстве местной команды Малой лиги и других общественных мероприятиях остаются правдой.
А автосалоны, особенно с наемным персоналом по продажам, предлагают некоторые из немногих оставшихся рабочих мест, на которых люди могут получать комфортный доход среднего класса без получения ученых степеней.
Некоторые новые автомобильные компании, такие как Rivian, Tesla и Lucid, работают над изменением этой системы.
Они продают онлайн и открывают выставочные залы в торговых центрах, где покупатели могут увидеть автомобили и использовать очки виртуальной реальности, чтобы попробовать различные варианты дизайна интерьера.
Tesla добилась определенного успеха и теперь может продавать свои автомобили напрямую покупателям во многих штатах. Сейчас к ним присоединяются и другие начинающие автопроизводители, стремящиеся разрушить укоренившуюся модель франчайзинговых продаж, которая удерживала отрасль более полувека.
По словам вице-президента по государственной политике Джеймса Чена, Rivian продает автомобили напрямую клиентам, потому что, учитывая, насколько новой для большинства американцев является технология электромобилей, компания хочет, чтобы потребители понимали ее продукт.
Lucid, еще один стартап-производитель электромобилей, занимает аналогичную позицию и также продает свои автомобили напрямую клиентам через выставочные залы, часто через «студии» в торговых центрах. Осознанные клиенты могут заказывать автомобили онлайн так же, как Tesla.
Между тем, отрасль также адаптируется к веку Интернета, поскольку даже традиционные автопроизводители создают веб-сайты, позволяющие онлайн-заказ и даже покупку автомобилей. Однако доставка автомобиля клиентам по-прежнему осуществляется через традиционного автодилера.
По словам Крэйна, адаптация к изменениям и их внедрение станут для автодилеров лучшим способом дать отпор.
Вместо того, чтобы бороться со стартапами, они могли бы работать с ними.
«Необходимо широкое обсуждение с участием многих заинтересованных сторон, которое приведет к созданию какой-то основы для продвижения вперед, обеспечивающей гораздо большую гибкость», — сказал он. «Это также дает дилерам реальную надежду на то, что они смогут стать участниками в будущем».
Исправление: в предыдущей версии этой истории была неправильно написана фамилия Брайана Аллана и неверно указано имя советников Керриган.
Почему мили по шоссе лучше?
Когда вы покупаете подержанный автомобиль, вы можете увидеть, что некоторые автомобили рекламируются как имеющие в основном или полностью пробег по шоссе.
Вам может быть интересно, что именно это означает и каково значение. Что ж, прочитав это руководство, вы узнаете, что это значит, и будете лучше информированы, чтобы принять решение, когда дело доходит до покупки подержанного автомобиля или грузовика Toyota.
Мили по шоссе против миль по городу
Мили по шоссе могут показаться более разрушительными для вашего автомобиля, и на первый взгляд это имеет смысл. Вы эксплуатируете свой автомобиль на высоких скоростях и высоких оборотах в течение длительного периода времени, так что двигатель и мосты изнашиваются, верно? Удивительно, но езда по городу намного хуже для вашего автомобиля и приводит к гораздо большему износу. И хотя это может показаться нелогичным, просто подумайте об этом.
При эксплуатации автомобиля в городе он подвергается воздействию целого ряда различных факторов и нагрузок, возникающих в результате широкого спектра дорожных и транспортных условий. Сравните это с вождением по шоссе, где ваш автомобиль движется с постоянной скоростью, редко переключая передачи или тормозя, в основном по гладким, ухоженным дорогам.
Условия вождения с частыми остановками
При остановке и трогании с места в пробке во время движения по городу вы постоянно запускаете двигатель, а затем нажимаете на тормоза, заставляя их работать друг против друга. Постоянное использование вашего двигателя таким образом приведет к износу трансмиссии, а потенциально суровые дорожные условия в городе могут со временем изнашивать вашу подвеску, не говоря уже о других частях вашего автомобиля, из-за постоянных подпрыгиваний и тряски.
Еще одна вещь, которую следует учитывать, это то, что автомобиль в городе может вести хаотичную жизнь. На дороге больше водителей, а это означает, что гораздо больше шансов получить повреждения даже при незначительной аварии. Параллельная парковка, как это принято во многих городах, с большой вероятностью может привести к повреждению колес, шин и осей автомобиля из-за трения о бордюр. Не говоря уже о другом источнике вмятин и вмятин на передней и задней части автомобиля.
На что обращать внимание
Если автомобиль не рекламируется как имеющий в основном пробег по шоссе, есть несколько быстрых признаков, которые вы можете использовать, чтобы получить хорошее представление о прошлой жизни автомобиля.